Яков Брафман - Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.]
религиозная;
бытовая;
правовая.
Деятельность кагала в области религиознойКагал интересуется религиозной жизнью каждого еврея постольку, поскольку его вмешательство может или оградить неприкосновенность иудейства, или укрепить его внутреннюю мощь.
Суббота и кашер суть два камня иудейства, и все усилия кагала направлены на ограждение их неприкосновенности; малейшее отступление еврея от канонических правил о субботе или кашере влечет за собою самые суровые наказания, с которыми мы познакомимся ниже, в отделе о карательных мерах кагала. Что же касается укрепления внутренней мощи иудейства, то ясное представление об этом предмете даст нам изучение образа действий кагала по отношению к частным еврейским молитвенным домам.
Обыкновенно в будни каждый еврей, если желает, может молиться когда хочет, где хочет и как хочет: у себя на дому в одиночку, у себя на дому минион (соборно), образуя в последнем случае временную частную молельню и внося за это определенную сумму в кагальную кассу (док. № 197), равно ни один еврей никогда не встретит ни малейшего препятствия со стороны кагала для открытия в своем доме даже постоянного молитвенного дома (док. № 1037). Но оставляя за евреем, по-видимому, такую полную свободу совести, тем не менее, в известные моменты религиозной жизни еврейской общины кагал вторгается в эту область со своими диктаторскими постановлениями. Такими моментами являются национальные еврейские праздники.
С наступлением праздника усиливается контроль кагала над частной жизнью еврея, и можно безошибочно сказать, что контроль этот прямо пропорционален тому значению, какое оказывает праздник на духовную жизнь общины.
Так как главнейшими праздниками по своему влиянию на евреев являются праздники: Рош-Гошана (Новый год) и Йом-Кипур (День отпущения), то мы перейдем к их описанию, чтобы выяснить деятельность кагала и значение ее в эти дни.
Рош-Гашана (Новый год) евреи доныне празднуют в установленный Моисеем 1-й день месяца Тишры (осенью в первые дни сентября)[161]. Хотя с разорением иерусалимского храма этот праздник окончательно переменил свой внутренний и внешний первобытный характер, однако же его влияние и значение для народной жизни евреев уцелело в полной силе.
Конечно, при сравнении праздника Рош-Гошана времен существования храма с нынешним, разница между ними будет та же, что между славою и бесславием, между актами высокого народного торжества и глубокой печали.
Во время храма день Рош-Гошана, по самому своему назначению, был для Израиля днем высокого торжества. Храм, оглушенный гимнами левитов и радостными звуками священнических труб, открывал днем Рош-Гошана девятидневный период покаяния, готовивший народ к самому важному и торжественному 10-му дню, дню отпущения Йом-Кипур.
При наступлении дня Нового года всегда воссияла для евреев надежда на получение из уст невидимого Иеговы, видимо живущего среди народа, могучего слова примирения, и в этом светлом ожидании первосвященник вместе с народом при жертвоприношении прощался с минувшим годом и его невзгодами и встречал новый — с сокровенною в нем благодатиею Промысла Божия.
При таком своем смысле и при такой внешней обстановке само собою разумеется, что праздник Рош-Гошана был для евреев днем внутреннего торжества, высокой духовной радости и созерцания. Но такой характер Рош-Гошана сохранил только до падения царства и храма.
По закону Моисея, как это будет нами выяснено, вне Иерусалима и вне стен храма служение Иегове не может быть совершаемо; отсюда само собою вытекает, что с падением храма народное богослужение упразднилось, образуя громадный пробел в духовной жизни Израиля. Но этим обстоятельством воспользовались тогдашние представители еврейского народа, для которых, как известно, восстановление павшего царства и храма являлось заповедным принципом. Вместо богослужения и связанных с ним праздничных жертв, без которых, по духу чистого иудаизма, праздник теряет свой смысл, они ввели, разумеется, только на время, до восстановления царства и храма, так называемый мусаф — синагогальное богомоление, состоящее большею частью из патриотических гимнов, в которых тяжелые дни падения царства, храма и изгнания, мучения и прочее, воскресают и представляются в самых живых и сердцераздирающих картинах. Благодаря этой искусственной поддержке патриотического чувства, над всеми еврейскими праздниками исполнилось слово Пророка: «праздники твои я обращу в плач»[162].
Это же пророчество преимущественно соответствует печальному образу нынешнего Рош-Гошана. В этот день восстановление павшего царства и возвращение потерянной политической свободы получают первое место в духовном миросозерцании народа, и, при удрученном состоянии народного духа, его патриотическое чувство окончательно сливается с религиозным, ибо оно воспламеняется уже не огнем земных интересов и страстей, а пламенем, исходящим свыше. Для поддержания этого дорогого чувства, без которого возрождение павших народов было бы немыслимо, у всех народов появляется всегда целая литература патриотических гимнов, песен и рассказов самого разжигающего свойства, и подобные патриотические возгласы, ударяющие по самым чутким струнам народной жизни, пользуются у каждого народа уважением высокого духовного достояния. Так сталось и у евреев: мусафа дня Рош-Гошана, т. е. молитва, знаменующая значение настоящего праздника и усугубленная талмудическим обрядом текиат-шофер, трублением в рог, является самою разжигательною, самою патриотическою молитвою.
На вопрос в чем именно состоит обряд трубления и откуда он почерпнул свою духовную силу, каждый еврей, светски образованный, талмудически образованный, кабалист и прочее, укажет, что талмудическая экзегетика вывела его из слов Моисея «и днем трубления он да будет вам»[163], а сквозь кабалистические очки талмудист прибавит еще следующее:
В день Рош-Гошана Иегова грозно восседает на троне правосудия и, нелицемерно взвешивая деяния смертных, определяет каждому заслуженное воздание: кому жить, кому умереть в пору, кому без поры, кому в воде, а кому в огне и т. д.[164], все это подробно определяется в день Рош-Гошана. При этом судебном акте соприсутствуют, с одной стороны, защитники Израиля, известные Талмуду и кабале под именем Метатрона, Ташбаша, Пацпация и т. д., а с другой — противник-сатана, который является с годичным отчетом о деяниях жертв, вовлеченных им в расставленные сети греха и соблазна. И вот, звуки трубки, с одной стороны, ободряют при этом акте представителей Израиля, а с другой — ошеломляют и сбивают с толку его врага — сатану.
Хотя этот ответ подтверждается множеством мест из Талмуда, Зоара и т. д., однако же он настолько неудовлетворителен, насколько в нем недостает здравого смысл и для присутствовавшего хоть раз при этом обряде все-таки остается неразрешимою загадка: каким образом могло трубление в бараний рожок, похожее на звуки охотничьей трубки, получить ту высокую духовную санкцию, которою оно ныне действительно облечено. Но мы думаем найти разрешение этой загадки не в талмудическом предании об обряде трубления в рог, а только в смысле 47-го псалма, который пред трублением семь раз сряду читается всем народом: «Все народы, восплещите руками, воспойте Богу гласом радости; ибо Всевышний и Бесстрашный Иегова, Великий Царь вселенной! Да подчинит он нам народы и племена, да повергнет их под наши ноги. Изберет Он для нас наше наследие, гордыню Иакова, любимую им зело; тогда возвысится Бог гласом трубы — Иегова звуками рога» и т. д. При смысле этого псалма, в котором евреи слышат не простую молитву, а глас пророческого предвозвестия о будущей славе Богом избранного народа и при сердцераздирающем вопле и рыданиях, которыми синагога оглашается во время семикратного чтения оного, значение текиат-шофер проясняется от мглы, напущенной на него Талмудом и кабалою. И вот этот-то обряд трубления в рог, обязательный ныне для каждого еврея, является финалом высокого патриотического гимна, которым древние борцы иудейства ознаменовали день Нового года и начало десятидневного всенародного покаяния и очищения.
Последний и самый важный день десятидневного периода покаяния есть, как мы сказали, Йом-Кипур, день отпущения. Во времена храма, в этот высокоторжественный день первосвященнику разверзались недоступные для него в течении всего года двери Святая Святых; туда входил он с искупительными дарами и оттуда выносил народу прощение и благословение Иеговы. Был тот день для евреев днем поста и народной исповеди, но вместе с тем и высокого радостного духовного торжества. С разрушением храма, конечно, изменилась обстановка, но значение дня Йом-Кипур еще усилилось.
